«Маска» для Жанны
В конце минувшей недели в течение трех вечеров пермякам вновь посчастливилось смотреть и слушать драматическую ораторию Артюра Онеггера «Жанна на костре» в постановке Ромео Кастеллуччи (режиссер) и Теодора Курентзиса (дирижер). Посчастливилось благодаря тому, что в Пермь приезжало жюри Национальной театральной премии «Золотая маска», начавшее отсматривать российские спектакли, претендующие по итогам прошлого года на высокую награду. И одним из первых спектаклей, увиденных театральными экспертами, стала «Жанна на костре» на сцене Пермского театра оперы и балета.
Самая громкая премьера Дягилевского фестиваля2018 выдвинута на «Маску» в восьми номинациях. Постановка «Жанны» претендует на премию в номинации «Лучшая опера», а ее создатели Ромео Кастеллуччи и художественный руководитель Пермского оперного Теодор Курентзис – в номинациях «Лучшая работа режиссера в опере» и «Лучшая работа дирижера в опере» соответственно. Кроме того, Кастеллуччи номинирован как лучший художник, художник по свету и художник по костюмам в опере. А на «Золотую маску» за лучшую женскую и мужскую роли выдвинуты звезды французского театра и кино Одри Бонне и Дени Лаван, исполняющие в «Жанне на костре» главные роли.
НЕ КАРТИНКА ИЗ УЧЕБНИКА
Что мы знаем о Жанне д’Арк? Французская национальная героиня, военачальница, которую называли посланницей Бога. В XV веке во время войны между Англией и Францией она сумела спасти свою страну. Но затем ее предали, осудили как еретичку, сожгли на костре, и она стала символом мученичества. А в XX веке католическая церковь причислила ее к лику святых. Таков растиражированный образ, знакомый каждому со школьных времен.
Однако в спектакле одного из самых значимых и обсуждаемых в мире режиссеров Ромео Кастеллуччи Жанна не святая, не жертва политических интриг и не картинка из учебника. Она – живой человек.
– Эта постановка есть не что иное, как операция по избавлению Жанны д’Арк, ставшей практически литературным персонажем, от наросших слоев интерпретаций, – говорит итальянский режиссер. – Мне пришлось свергнуть Жанну с пьедестала и сделать обычным человеком, «без наполнения».
Орлеанская дева появляется внезапно. Более того, первые минут пятнадцать на сцене вообще нет ничего, что наверняка рассчитывает увидеть зритель, пришедший на оперу о Жанне д’Арк. Франция, 1930е годы, школа, идет урок в классе для девочек. После звонка класс пустеет, и туда заходит тщедушный хромой уборщик, начинающий протирать пол, парты, а потом вдруг судорожно принимающийся выдвигать их из класса. В коридор летят и сорванные со стен карты, таблицы, школьная доска. И все это в полной тишине.
Музыка начинается, когда, запершись в классе, уборщик, очевидно, в помутнении рассудка преображается в Жанну д’Арк. Он, как когдато Жанна, слышит голоса. Только в его голове звучит не голос святых, а самой Жанны. И, как всполохи воспоминаний героини (теперь это уже героиня, а не герой!), перед зрителями разворачивается история ее жизни – от сжигания на костре обратно к детству. К лотарингской деревушке, где Жанна росла со старшими сестрами Екатериной (Лариса Келль) и Маргаритой (Надежда Павлова). Сестры погибли от рук захватчиков, и теперь их голоса звучат, как церковные колокола.
– Все звуки в этом спектакле – в голове Жанны. Поэтому исполнители оратории не видны – ни хор, ни солисты не присутствуют на сцене. Было решено разместить их непосредственно в зале, в ложах и бельэтаже, чтобы зрители представляли себе те же образы, которые есть в голове Жанны, – поясняет главный хормейстер Пермского театра оперы и балета Виталий Полонский.
ЖАННА С МЕЧОМ И КОНЕМ
– Работать с Теодором, с хором, с оркестром – волшебно! – не скрывает эмоций Одри Бонне, исполнительница роли Жанны д’Арк. – Такое ощущение, что музыка входит в меня, бьется во мне, как пульс. Не я создаю чтото на сцене, а меня создает вся эта музыка.
Известная российскому зрителю по фильмам «Молодая женщина» и «Персональный покупатель», драматическая актриса Одри Бонне не поет в этой постановке ни единой ноты. Как и Дени Лаван («Дурная кровь», «Любовники с Нового моста»), который играет тут директора школы, а в воображении главной героини становится братом Домиником, монахом, напутствующим Жанну перед казнью. И как же без пения, уже готов спросить ктото, они могут претендовать на «Золотую маску» за лучшую женскую и мужскую роли в опере?!
Но фокус в том, что работа французских артистов впечатляет прежде всего именно своей музыкальностью. «Под руководством дирижера они вплетают поэтический текст Поля Клоделя между строчек Артюра Онеггера, изощренно выстраивая тембровую и динамическую драматургию ролей. Для Теодора Курентзиса голоса Лавана и Бонне становятся едва ли не ключевыми инструментами, с помощью которых он приводит к общему знаменателю многообразие стилевых пластов «Жанны на костре», – так писала после премьеры спектакля на Дягилевском фестивале газета «Коммерсантъ».
Впрочем, спектакльсенсацию не обошло тогда вниманием, пожалуй, ни одно СМИ. «Казалось бы, мастерству хора и оркестра musicAeterna уже не нужно удивляться и стоит принимать это звуковое великолепие как само собой разумеющееся. Однако в «Жанне на костре» музыканты вновь сотворили какоето чудо», — резюмировала «Независимая газета». «Массивный хор звучит словно ниоткуда, едва слышно – ритм французских слов вступает в тонкую игру с метром партитуры. И вдруг звенит весь театр», — описывали это чудо «Ведомости».
А насколько разителен в плане сценографии переход от гиперреализма в начале действия к сюрреалистическому хаосу потом! Оторвав кусок линолеума в пустом классе, героиня Бонне начинает разбирать пол и обнаруживает в глубине… меч. Такой же, как меч Жанны, якобы полученный ею от высших сил! Случайная тряпка, лежавшая в шкафу, превращается во флаг Франции. Ну и, разумеется, на сцене появляется лошадь, ведь Орлеанская дева немыслима без коня. Причем, к восторгу зрителей, бутафорская лошадка, внутри которой находится специальный механизм, дышит как живая.
СОЖЖЕНИЕ И ВОЗНЕСЕНИЕ
Костра как такового в спектакле нет. Но есть самоубийственный ритуал: Жанна сама копает себе могилу. И почти два часа сценического времени она пребывает в пламени жуткого судилища. Вот он, этот костер! Героиня бьется в желании вразумить людей, ради которых пошла на смерть, а в ответ слышит только обвинения и ядовитый смех.
Актриса играет буквально на разрыв. Практически весь спектакль она на сцене одна. Одинокая (единственный друг – мертвая лошадь), полностью обнаженная, беззащитная среди сонма визжащих и осуждающих голосов. Но и сильная бесконечно. В финале ее Жанна оказывается одновременно погребена и спасена: когда директор школы вместе с полицией врываютсятаки в класс, там никого нет.
В пермской «Жанне на костре» ктото из зрителей видит историю обретения маленьким человеком собственного я. Ктото сравнивает ее с историей всех неравнодушных, сильных людей, которые делают чтото для мира, творят, помогают, а в ответ получают в лучшем случае порицание, а в худшем – смерть. А для когото это просто спектакль об одиночестве с массой вопросов, остающихся пока без ответа.
Правда, Теодор Курентзис убежден, что «понимание в этой постановке не нужно – важно то, что зритель ощущает». К сожалению, ощутить, вновь прожить и прочувствовать эту мистерию после Дягилевфеста пермским театралам довелось повторно лишь благодаря нынешним «масочным» показам…
Остается надеяться, что обещание генерального продюсера Пермского оперного Марка де Мони, данное им полгода назад, не канет в Лету:
– Мировая премьера «Жанны на костре», являющейся копродукцией Пермского театра оперы и балета, Лионской национальной оперы (Франция), театра Ла Монне/Де Мюнт (Бельгия) и Театра Базеля (Швейцария), состоялась в начале 2017 года в Лионе. На Дягилевском фестивале прошла ее российская премьера. Теперь этот спектакль должны показать в Брюсселе и Базеле. Если нам удастся создать копии оригинальных декораций, в репертуаре у нас он появится в 2019 году. Если нет – после Базеля будет в нашем репертуаре стопроцентно.
Виктория Вишнева
Фото Антона Завьялова
